Гибкость и многообразие: особенности российской гуманитарной политики
Российская гуманитарная политика отличается децентрализованностью, и это позволяет России говорить со всеми целевыми аудиториями и устанавливать с ними взаимодействие. Об этом сказано в вышедшем в 2025 году докладе «Российская гуманитарная политика в эпоху многополярности», подготовленном Фондом поддержки публичной дипломатии имени А.М. Горчакова и Высшей школой экономики под редакцией директора Центра средиземноморских исследований НИУ ВШЭ Екатерины Энтиной.
Доклад был представлен в ходе круглого стола, прошедшего в рамках Дискуссионного экспертного форума НИУ ВШЭ. В его работе приняли участие представители МИД РФ, Россотрудничества, фонда «Русский мир», Дирекции Всемирного фестиваля молодежи, ученые из Вышки и других экспертных центров.
Гуманитарную политику в России осуществляют МИД РФ, профильные министерства, федеральные агентства (Россотрудничество), ключевые внешнеполитические фонды (Фонд Горчакова, «Русский мир») и целая плеяда АНО, имеющих различные источники финансирования, отмечают эксперты. У подобной децентрализованной системы есть целый ряд преимуществ: она гибкая, адаптивная, способная воплощать свежие идеи и в целом не склонная к бронзовению.
Екатерина Энтина
Также у модели российской гуманитарной политики есть ряд уникальных особенностей, которые выделяют ее на фоне других. Во-первых, это организация больших событий как инструмента продвижения положительного имиджа России. Олимпиада в Сочи в 2014 году, чемпионат мира по футболу в 2018-м, Всемирный фестиваль молодежи — 2024 были проведены блестяще и получили крайне позитивный отклик в мировом масштабе.
Во-вторых, Россия — фактически единственная страна, которая создает альтернативные западным глобальные спортивные и культурные форматы. Речь идет об «Интервидении», играх БРИКС, ШОС и так далее.
В-третьих, Россия — это единственная незападная страна, обладающая глобальным медиаприсутствием благодаря телеканалу RТ, способному транслировать независимую и панорамную информационную картину.
Для оптимизации модели российской гуманитарной политики эксперты ВШЭ предлагают подумать над следующими моментами:
1. Создание региональных координационных платформ стейкхолдеров российской гуманитарной политики под эгидой МИД РФ. Это поможет принимать общие решения и эффективнее работать с локальными контрагентами.
2. Создание программ устойчивого длинного финансирования (от полутора и более лет) для ключевых локальных партнеров. Это позволит отобрать наиболее перспективных партнеров и начать целенаправленную работу по их раскрутке в странах присутствия.
3. Интенсификация работы с журналистами, блогерами, финансирование «новых медиа».
4. Интенсификация работы по линии НКО в научно-технической и образовательной сферах.
Между тем, в отличие от российской, гуманитарная политика, реализуемая ЕС и его государствами-членами, централизована. Ее источники более формализованы. К ним относятся бюджеты Европейской комиссии и национальных агентств. В свою очередь, администраторами этих средств выступают представительства ЕС в странах присутствия, крупные консалтинговые агентства и агентства развития.
Одна из ключевых особенностей западных моделей состоит в том, что до страны присутствия в лучшем случае доходит половина выделенных средств. Большая часть оседает, двигаясь вниз по вертикали администраторов и операторов. И это одна из причин снижающейся (в сравнении с ожидаемой) эффективности западной гуманитарной политики на ряде направлений, где затраченные средства и усилия несоразмерны получаемым западными странами результатам.
При этом, несмотря на весьма широкий спектр деятельности западных операторов, идеологически вся западная гуманитарная политика подчинена крайне специфичной форме «прогрессивного глобализма», что ведет к самоограничению работы с рядом аудиторий.